Дитя Реки.Корабль Древних. Звездный Оракул - Страница 237

237

— Я ее уничтожил, доктор, — холодно сообщил Йама.

Доктор Дисмас тонко улыбнулся.

— Это вряд ли. Тебе еще многое предстоит узнать о свойствах рассеянной информации. Матрица Анжелы хранится в форме закодированного светового сигнала в самой глубине пространства оракула. Возможно, пройдя трансформацию и став сильнее, ты действительно сумеешь ее уничтожить, если, конечно, я сочту это полезным, а пока ты справился только с копией копии. — Доктор Дисмас запустил руку в глубокий карман мантии и извлек пластиковые соломинки, которые любил вертеть в руках, когда ему требовалось принять решение. Он покрутил горку соломинок на ладони, растянул губы в коварной усмешке, а затем отложил палочки в сторону. — Судьба богов в моих руках, правда забавно? Ах да, у тебя нет чувства юмора, Йамаманама. Однако твоей вины тут нет. Любой человек, воспитанный этим старомодным, ограниченным идиотом, к тому же помешанным на дурацких предрассудках, стал бы…

Йама взревел и вновь кинулся на доктора Дисмаса… и вновь был отброшен одной из машин. Однако прежде, чем рухнуть на пол, он с радостью заметил, как аптекарь в страхе отшатнулся. На мгновение Йама ослеп от безмолвного вихря черных и красных молний в мозгу. Ощущая вкус крови во рту и нестерпимый звон в ушах, он перекатился на спину и попытался встать на колени. Когда ему удалось подняться, комната ходила перед глазами ходуном, и он тут же присел на край кровати.

Дисмас закурил новую сигарету и стоял, наблюдая за Йамой с искренней симпатией.

— Прекрасно. Тебе еще понадобится твой боевой дух, Йамаманама, — заметил он. — Дорога, которую я для тебя избрал, нелегка, но в конце концов ты сам скажешь мне спасибо. Ты, как в свое время я, подвергнешься трансформации — я объясню тебе, как это происходит.

Я считаю, что в развитии Слияния наблюдаются катастрофические симптомы регресса и загнивания. Вдумайся: наши технологии родились за пять миллионов лет до сотворения мира, тем не менее Древняя Раса смогла манипулировать той их частью, которая скрыта от глаз десяти тысяч рас Слияния или же утеряна для них. К примеру, Анжела смогла проникнуть в пространство оракулов и многое там узнала.

— Она уничтожила аватар, — сказал Йама. — В народе считают, что это сделали еретики, однако аватары умолкли задолго до начала войны.

— Помолчи. Сейчас говорю я. Ее историю ты, похоже, уже слышал. Она пыталась тебя завербовать, а ты, я полагаю, оказал сопротивление, иначе ты был бы теперь не здесь, а совсем в другом месте. Ты поступил абсолютно правильно. Анжела нам не друг, Йамаманама. Союзник — да, но не друг. Энобарбус подчиняется ей безоговорочно, но у нас имеются свои соображения. Кроме того, многое из сказанного ею служит лишь ее собственным целям, иначе говоря, не является правдой. Аватар уничтожила не Анжела, это работа одной из ее копий, которую Анжела поместила в пространство оракулов. Фантом, с которым ты общался, был копией той самой копии, но это не имеет значения. В любой из своих форм это просто убогое, обманутое создание. Когда Анжела погибла, женщина-фантом оказалась среди врагов и бросилась в нападение. Именно тогда погибли аватары, и не только они. Сгинули многие справочники, карты и архивы, заключенные в пространстве оракулов. Это и была настоящая война, а та, что тянется с тех пор между еретиками и бюрократами, — просто ее жалкая тень, ведь бюрократы потерпели поражение еще до того, как первый корабль с кучей идиотов на борту отправился из гавани Иза подавлять волнения в серединной точке мира.

Однако все это нас не касается. Пока Анжела спускалась вниз по реке к самому дальнему и ничтожному городу Слияния, где собиралась посеять семена будущей ереси, в то самое время я вступил в пределы Стеклянной Пустыни. По образованию я — аптекарь, моя семья принадлежит к Департаменту Аптекарей и Хирургов уже тысячи лет, но я стремился к более глубокому знанию, знанию тайному, скрытому, забытому или запрещенному жрецами и чиновниками, которых пугает истинная судьба мира. Еще ребенком я изучил все закоулки в библиотеке департамента, все ее сокровища. Мое детство пришлось на те времена, когда иеродулы, обитающие внутри оракулов вместе с аватарами, еще не были уничтожены, а потому письменными источниками тогда практически совсем не пользовались. Среди хранящейся в них информации было полно ерунды, но мне удалось отыскать несколько настоящих драгоценностей.

— Там ты и встретил Элифаса, — заметил Йама.

— Нет, нет, это случилось в другой период. Разумеется, я его знал, как ребенок знает в лицо всех, работающих там, где проходит его детство. Однако сомневаюсь, что я сказал с ним хоть слово до своего прошлогоднего возвращения. В то время Элифас давно уже бросил поиски древних сокровищ — письменных раритетов, но вот его друг, а когда-то и партнер, начальник всех служителей библиотеки, очень меня поощрял. Сам он интересовался картами, но я нашел кое-что получше.

Я обнаружил личный отчет одного хирурга, жившего пять тысяч лет назад. Он работал среди непреображенных рас в серединной точке мира, и ему удалось заметить целую серию странных симптомов, встречавшихся у кочевых кланов, которые временами осмеливались забираться в районы древних боевых действий в Стеклянной Пустыне. Необычным было то, что одни и те же симптомы отмечались у представителей различных рас. В большинстве кланов зараженных особей убивали либо изгоняли, однако в некоторых племенах их болезнь считали благословением Хранителей, они становились предсказателями, пророками, оракулами, шаманами и тому подобное.

237