Дитя Реки.Корабль Древних. Звездный Оракул - Страница 232

232

— В пиве или в пище?

— Прекрасно! Просто замечательно! Чудесные маленькие строители! За это время они немало потрудились. Ты очень силен, Йамаманама. Ты сопротивлялся им очень долго.

Йама снова сплюнул кровь. Так много крови! Сначала Луд, потом Лоб и Унпрак, хозяин «Таверны Призрачных Фонарей», паломники и бандиты. Наемник, который хотел его убить. Иакимо, беглый звездный матрос и его слуги. Две пифии в Департаменте Прорицаний, стражник Коронетис, все солдаты и клерки в Департаменте Туземных Проблем. Заклинатель и солдаты, захватившие замок эдила, предатель Торин, констебль Эолиса, его сыновья и соплеменники. Префект Корин и экипаж пакетбота, человек доктора Дисмаса, юноша Пантин. И эдил — его разбитое сердце! Теперь вот Тамора и Элифас. Все, все мертвы! И все — из-за него.

— Тамора считала, что Элифас был агентом префекта Корина, — проговорил Йама, — а он, оказывается, все время работал на тебя.

Доктор Дисмас подкинул на ладони маленькую черную коробку.

— Он до самого конца держал со мной связь, пользуясь точно такой же штукой. Он был полезным слугой. Его обратили очень давно, в одном из подземных залов. Он искал старые книги, чтобы их продать, но нашел нечто значительно более ценное. Или скорее оно нашло его.

— Я думал, он этой коробке молится.

Йама незаметно стянул с рук амулет. Когда Пандарас пойдет его искать, он найдет амулет и поймет, что господин еще жив.

— Длинноволновый свет, — сказал доктор Дисмас. — Отражается от любого из нас за миллион лиг на плоскости мира. Ты скоро все это узнаешь, Йамаманама.

Йама почувствовал страшный озноб. Он был сильно контужен, а машина в голове превратила его сердце в лед. Он пробормотал:

— Моя раса… Элифас сказал, он нашел, где…

— Карта и отчет чистильщика? Мой дорогой Йамаманама! Это же подделка, к тому же подделка неважная. Но другой и не требовалось, ведь ты так хотел верить. Нет, твой народ вымер давным-давно. Кроме тебя, никого не осталось. Даже мы не знаем, откуда ты взялся. Когда я догадался, кто ты такой, то отправился в Из выяснить правду о твоем происхождении. Элифас мне помогал, но мы ничего не узнали, и я вернулся с пустыми руками. Но это не имеет значения. Важно, что ты здесь и будешь с нами сотрудничать. Ты — мое произведение, Йамаманама. Вместе мы совершим чудеса и спасем мир.

Из света возникли человеческие фигуры. К Йаме и доктору Дисмасу приближались несколько мужчин. Йаму подняли, по нему скользнул луч света, потом наступила тьма. Флайер отклонился от вертикальной скалы и поднялся над краем мира. Оставалось еще одно дельце: надо было избавиться от свидетелей. Оно не заняло много времени, и когда все было кончено, флайер устремился к низовьям, на войну.

Звездный оракул

Подумай о цели творения, смертный: Животная суть в человеке — не все,

Знанье и вера — вот мудрость Вселенной.

Данте Алигьери, «Божественная комедия».

1. Огненное погребение

На небольшой поляне среди зарослей, вплотную подступивших к самому берегу, работали двое. Это была странная, ничем не схожая пара. Более крупный мужчина мерно стучал топором, подрубая ствол молодой сосны. Весь наряд его состоял из одних драных брюк, подпоясанных куском старой, истрепанной веревки. На розовато-серой коже не росло ни единого волоска, а невыразительное, круглое, как сыр, лицо выглядело почти уродливым. Лезвие топора почернело от пламени, топорище сгорело, и теперь его заменила толстая ветка сосны, которую очистили от коры и насадили на нее топор, закрепив тщательно выструганными клиньями. Его напарник обрубал сучья с поваленной сосны, неумело орудуя кинжалом с изящной рукояткой из слоновой кости. Невысокий, хрупкий, с прилизанными волосами, он был похож на потерпевшего кораблекрушение щеголя: грязные, изношенные ботинки, черные брюки, рваная белая рубаха с вышитым воротом. Двойная кожаная бечевка с висящим на ней керамическим диском обвивала длинную гибкую шею, а высоко на запястье болтался оберег — сплетенный из шерсти нутрии браслет, украшенный мелкими черными жемчужинками. Работая, он то и дело поглядывал на ярко-синее небо над поросшим деревьями берегом.

Эти двое уже построили плот, который лежал сейчас у самой воды. Нехитрое сооружение состояло всего из полудюжины стволов голубой сосны, скрепленных несколькими поперечинами и полосками шкуры болотной антилопы. Сверху плот устилали наваленные кучей охапки камыша. Теперь двое мужчин готовили погребальный костер. Он был наполовину готов и располагался в центре поляны. Слой стволов сосен и камедных деревьев укладывался крест-накрест на предыдущий; все щели забивались сухим камышом и смолистой сосновой хвоей. Неподалеку лежал труп третьего человека. Его укрывали свежесрубленные пушистые ветки, и все же тучи черных и бронзовых мух уже нашли к нему дорогу. Чуть 553 дальше горел небольшой костер из мелких сучьев и щепок, и дым от него белым ароматным столбом поднимался к безоблачному небу. Над огнем коптились длинные, узкие полосы мяса; высыхая, они скручивались в причудливые спирали.

Эту сцену окружала картина страшных разрушений. Непонятная сила пригнула болотные кедры, камедные деревья, голубые сосны. Все они накренились в одну сторону. Несколько крупных деревьев рухнуло, выворотив корявыми корнями пласты глинистой почвы. От прекрасных голубых сосен, окутывавших своими кронами гребень острова, остался лишь пепел и дымящие головешки. За поляной, где работали эти двое, расползалось глянцевое пятно оплавленного грунта с широкой, но неглубокой впадиной посередине; от усыпанной черными хлопьями воды поднимался столб горячего пара. Один только звон топора нарушал знойную тишину берега; казалось, природа оцепенела от совершенного здесь злодеяния. По одну сторону, позади центрального гребня и заболоченной бухточки, пролегали невысокие черные утесы старой береговой линии, а вдоль края мира тянулась узкая полоса сухого кустарника; по другую, за мелководьем уснувшего залива, раскинулись до самого берега Великой Реки топкие заросли пожелтевшей осоки. Стояла полуденная жара.

232