Дитя Реки.Корабль Древних. Звездный Оракул - Страница 21

Йама взобрался на выступ разрушенной стены в тылу у толпы, состоящей только из мужчин. Женам не позволялось покидать гаремы. Люди стояли плечом к плечу: кожа коричневатая или серая, тяжеловесные, плотные, на коротких мускулистых ногах, с голой грудью, одетые лишь в полосатые штаны или килты. От них воняло потом, рыбой, застоявшейся речной водой; они толкали и теснили друг друга, чтобы лучше видеть происходящее. В воздухе витало радостное ощущение зрелища, как будто заезжий театр ставил забавную пьесу. Давно пора отомстить этому колдуну, говорили они друг другу, считая, что не так-то просто будет эдилу выкурить его из гнезда.

Разносчики вовсю торговали шербетом, сладостями, жареными пирожками из речных водорослей, ломтями арбуза. Кучка блудниц дюжины различных рас в коротеньких, ярко раскрашенных хитонах, с набеленными лицами и конусами фантастических париков расположились на небольшом возвышении позади толпы и смотрели на происходящее, передавая друг другу маленький телескоп. Их сутенер, рассчитывая, конечно, на легкую прибыль, когда закончится представление, бродил в толпе, перебрасывался шутками с мужчинами и продавал сигареты с гвоздичным ароматом. Йама пытался высмотреть блудницу, с которой он провел ночь перед тем, как Тельмон ушел на войну, не нашел ее и густо покраснел, встретившись взглядом с сутенером, который ему подмигнул.

Сержант Роден еще раз пролаял приказ, но так и не дождавшись ответа, надел на свою бритую, иссеченную шрамами голову шлем и захромал назад, туда, где оставались эдил и другие солдаты. Он облокотился на край паланкина, и они с эдилом о чем-то коротко посовещались.

— Надо выкурить его оттуда! — закричал кто-то, в толпе прокатился одобрительный шум.

Паровая повозка выбросила облако черного дыма и двинулась вперед; солдаты спешились и пошли вдоль толпы, выбирая из ее рядов добровольцев. Сержант Роден произнес перед храбрецами короткую речь и раздал монеты, под его руководством они подняли с повозки таран и, сопровождаемые солдатами, потащили его к башне. Солдаты держали над головами круглые щиты, но из башни не доносилось ни единого звука, пока добровольцы не приложились тараном к ее дверям.

Тараном служил ствол молодой сосны, оплетенный стальной спиралью, который покоился в люльке из широких кожаных полос с петлями для рук восьми человек, довершал снаряжение стальной наконечник в форме козлиной головы с мощными закрученными рогами. Толпа криками поддерживала смельчаков, пока они со все нарастающей амплитудой раскачивали таран.

— Раз! Два!

При первом ударе дверь загудела, как барабан, целое облако летучих мышей выпорхнуло из окон верхнего этажа башни. Они носились над головами толпы, с сухим треском хлопая крыльями, люди смеялись и подпрыгивали, пытаясь их ловить. Одна из блудниц бросилась бежать по дороге, колотя обеими руками по голове, чтобы прогнать двух мышей, запутавшихся в ее громадном коническом парике. В толпе захохотали. Блудница споткнулась, упав вниз лицом; тут подбежал милиционер, ножом полоснул одну из летучих мышей, вторая наконец высвободилась и взмыла в воздух, милиционер наступил на свою добычу и растер ее в кровавое пятно. Остальная стая, будто сдутая ветром, поднялась вверх и растворилась в голубом небе.

Таран снова и снова бил в дверь. Добровольцы теперь нащупали ритм; толпа радостно колыхалась вместе с ритмичными ударами. Кто-то сказал рядом с Йамой:

— Надо его выкурить.

Оказалось, что это Ананда. Как всегда, он был в своей оранжевой мантии. В руках у него был маленький кожаный мешочек с ладаном и елеем. Он объяснил Йаме, что его господин явился сюда, чтобы изгнать из башни злых духов, а если дело обернется плохо, то причастить умирающих. Он до неприличия радовался предполагаемому аресту доктора Дисмаса. Доктор Дисмас был известен своей нечестивой верой в то, что судьбой человека правит случай, а вовсе не Хранители. Он не посещал праздничных служб, хотя частенько наведывался в храм, играл в шахматы с отцом Квином и часами спорил с ним о природе Хранителей и Вселенной. Жрец считал доктора Дисмаса блестящим ученым, которого еще можно спасти, Ананда же знал, что для этого доктор слишком умен и слишком полон гордыни.

— Он играет с людьми, — сказал Ананда Йаме, — ему нравится заставлять людей считать его чародеем, хотя на самом деле он не владеет такими силами. Никто не владеет, если только их не ниспошлют Хранители. Пора его наказать. Он слишком долго гордился своей славой.

— Он что-то обо мне знает, — сказал Йама, — он узнал это в Изе. Я думаю, он пытается шантажировать моего отца.

Йама описал события вчерашней ночи, и Ананда мягко сказал:

— Не думаю, что доктор Дисмас вообще что-то нашел, но он, конечно, не мог просто вернуться и сказать об этом эдилу. Он блефовал, а теперь должен за этот блеф расплачиваться. Вот увидишь, эдил проведет следствие и допросит его как следует.

— Ему надо было убить доктора на месте, а он не решился и теперь устраивает этот фарс.

— Твой отец осторожный и законопослушный человек.

— Слишком осторожный, хороший генерал разрабатывает план и наносит удар прежде, чем противник укрепит свои позиции.

Ананда возразил:

— Он не мог убить доктора Дисмаса на месте или даже просто его арестовать. Это было бы незаконно. Он должен провести консультации с Комитетом Ночи и Алтаря. В конце концов, доктор Дисмас — их человек. Так свершилось бы правосудие, и все были бы удовлетворены. Вот почему он приказал выбрать добровольцев из толпы. Чтобы все оказались втянуты в это дело.